Грань креста (дилогия) - Страница 109

109

Кто сказал, что бинтов в достатке? Давно уже отрываем куски от нижнего белья клиентов и их приятелей. На шины разобраны все ящики в пределах досягаемости, Патрик командирован приволочь ещё. Набираю, колю, перевязываю, снова колю и снова перевязываю, как заведённая механическая кукла. Рат тоже вкалывает изо всех своих мышиных сил, раздирая одежду на полосы, надёргивая ампулы из кассет укладки и открывая их, завязывая узлы, собирая капельницы и когда-то ещё успевая вести медицинскую документацию и раздавать советы. Наплевав на асептику, антисептику и скоропомощные инструкции, шьём что можем чем под руку попадётся — от шёлковых ниток до сапожной дратвы. Какой там спирт! Уже третью бутылку раздобытого в местном кабачке дрянного виски открыли — и ни капли в рот. Все на раны, задницы, мытьё рук и лап.

В глазах темно. Башка давно уже выключена. Автопилот.

Воткнуть. Перевязать. Зашинировать. Набрать. Воткнуть. Зашить. Перевязать… Рука тянется за новым рулончиком тряпья для перевязки.

— Всё, Шура.

Всё? Я, не веря своим ушам, распрямился. Огляделся. Надо же!

— Выходит, мы управились? — ещё не могу поверить.

— Ага. Праздник кончился. Сто девять рыл, если я всех записала.

— А с этими как быть? — кивнул я на ещё живую троицу, перемолотую лапами богини.

— Вопрос, однако. И здесь не помочь ничем, и нетранспортабельны… Наркотики делал?

— Считай, на них всё и извёл. А толку?

— Что делать, что делать! — раздалось откуда-то со стороны. — Не знаешь разве?

Я повернулся на голос. На перевёрнутой бочке сидел всё тот же охотник.

— Держи! — И он швырнул мне что-то.

Я машинально выбросил вперёд руку, поймал предмет. Больно ушибив пальцы, в мою ладонь упало затёртое ложе старенького промыслового карабина.

— Что вылупился, доктор? Действуй! Тебе в удовольствие любоваться, как они корячатся? Сам же сказал: не помочь.

Сделав два шага в сторону изувеченных, я поглядел. Тот, кому на моих глазах «отказало в милости» чудовищное порождение пустыни, глухо хрипел. От распоротого живота уже попахивало гниением. Я, внутренне сжавшись, приставил к его лбу дуло ружья и, зажмурившись, потянул за спуск.

Выстрела не последовало. Охотник вздохнул:

— Неприспособленные вы, медицина! С предохранителя-то кто снимать будет?

Тугая пупочка предохранителя не сразу поддалась усилиям моих трясущихся влажных рук. Но потом послушалась, отскочила вперёд с громким щелчком, освобождая затвор. Больше я глаз не закрывал…

Общее чувство было таково: не из Песков выбрались — из могилы. Патрик даже не хотел, невзирая на смертельную усталость, оставаться ночевать, предпочитая путь через ночную пустыню кошмарам Кардина. Лишь после категорического отказа Рат он поплёлся в отведённый нам зал, где вырубился, не раздеваясь, тут же. Люси отключилась через пару секунд после него, свернувшись в крошечный серый комочек на сложенной куртке Роя. Я отупел и вымотался настолько, что уснуть и то сил не было. Покуда не догадался допить остатки паршивого горлодёра, недорасходованного в процессе дневных трудов, так и ворочался, таращась в высокий облупленный потолок.

Но уж едва очнулись, только нас в городе и видели. Утреннее солнце ещё не успело превратить песок в раскалённую сковородку, так что путь до красной скалы мы проделали с относительным комфортом.

И уже на выезде из города мелькнул последний штрих в картине напраздновавшегося Кардина.

Между дюн, спотыкаясь, брёл почерневший сгорбленный Иона, навьюченный продолговатым тюком, замотанным в драный брезент. В опущенной руке болталась заржавевшая лопата. Брёл в глубь Песков — хоронить птичку, навсегда упорхнувшую от него…

Лишь оказавшись на другой стороне границы сектора, мы остановили автомобиль. Мы так торопились унести ноги, что даже не позавтракали. Теперь, в тенёчке, с видом на чистый пруд, стали навёрстывать упущенное.

Начальница что-то произнесла, с набитым ртом слова прозвучали невнятно.

— Что вы сказали, мэм? Простите, не расслышал, — переспросил её пилот. Рат проглотила, запила.

— Мерзка, говорю, богинька-то. Любопытно, где этот гиенозавр между Фестивалями обретается?

— Почему мерзка, мэм? Вполне благовидная дама, только неприветлива больно. Прямо как Снежная королева какая-то. А что после праздника у горожан неприятностей много, так это ж не она виновата. А как вы думаете, госпожа доктор, этим несчастным сумасшедшим, им правда у неё лучше будет или как?

Люси открыла было рот, чтобы высказаться от души, но перехватила мой взгляд.

Я отрицательно покачал головой. Мышка кивнула и промолчала.

Доели. Ополоснулись в пруду, смыв с себя грязь и страх пустыни. До чего это здорово — прохладная вода, зелень деревьев! И солнышко ласковое — не палит, греет.

— Ну, теперь, благословясь, до базы…

Глава девятнадцатая

Как иногда хочется, чтобы сломалась эта чёртова рация! Но прочно устроен аппарат, чтоб его! Только-только расслабишься, настроишься на роздых и — на тебе:

— Всем машинам «Скорой помощи»! Всем машинам «Скорой помощи»! Находящиеся в секторе Ди-три, особое внимание! Кто есть поблизости от Трескучего Лога, ответь Зениту!

Мы обречённо посмотрели на дорожный указатель. Под стрелкой вправо значилось: «Кленицы», под стрелкой влево — «Трескучий Лог». Возвращаться к базе следовало по правой дороге.

— Может, мы ещё в Песках? — робко предположил Патрик. — Раз так орут, значит, неспроста. Что-то серьёзное.

109