Грань креста (дилогия) - Страница 97

При мне в одной из таких групп вспыхнула ссора, двое вскочили на ноги, отпрыгнули от собеседников, запустив правую руку под рубахи. Их уняли, озираясь, усадили обратно, сунули в зубы по самокрутке. Поплыл серый дымок местной «травки», остро пахнущий зелёным тмином.

Дорогу преградила движущаяся навстречу толпа пёстро наряженных, поющих и танцующих на ходу людей со специфическими физиономиями, каких полно в том заведении, где я по долгу службы частый гость. Похоже, происходило нечто вроде религиозной церемонии, судя по выкрикам «хвала» и «славься».

Не желая оказаться участником шествия, я нырнул в гостеприимно открытую дверь, близ которой красовалась косо прибитая фанерная табличка с надписью «Ломбард». Стрелка на табличке аккурат к двери и указывала.

Внутри было сумрачно и прохладно, воздух пропитывали запахи лежалого тряпья, плесени (это нужно уметь — развести плесень в пустыне!) и средства от моли. Зарешечённые окна не мыли, сдаётся, с того дня, как в них вставили стёкла. На длинных, громоздящихся до потолка стеллажах навалены кучи самого разного барахла, в которое я не слишком-то вглядывался.

Из-за обитой жестью стойки вынырнул пузатый кривоногий человечек ростом мне по плечо и странной подпрыгивающей походкой засеменил, встречая.

— Добро пожаловать, — приветствие прозвучало неожиданно низким голосом, не вяжущимся с обликом держателя сего заведения, — всегда хорошим гостям рады. Оружие продать или купить? Если купить, то у меня есть кое-какие совершенно уникальные штучки.

— С чего вы взяли, что я интересуюсь оружием? — несколько опешил я.

— Ну, что не тащите заложить за рюмашку последнюю циновку, по лицу видать. Я своих клиентов с порога различаю — положение обязывает. Сколько лет тут сижу, в людях уж как-нибудь научился разбираться.

— И что же такого во мне разобрать ухитрились? Поведайте, а то меня тоже разбирает. Любопытство.

— Извольте. Человек недалёкий мог бы принять вас за дезертира из Легиона, каких у нас полно. Но! Нашивочки-то спороть изволили, да следы остались.

На застиранной ткани армейской куртки Роя действительно выделялись тёмные пятна от споротых знаков различия. Хозяин ломбарда принялся читать их, указывая поочерёдно пальцем.

— Вот, пожалуйста, — палец коснулся плеч, — мастер-сержант. Далее смотрим, — он указал на правый нарукавный карман, — крылышки парашютно-десантной бригады. Здесь, — указал на такой же карман слева, — была голова хищника. Не пойму, волка или леопарда, но группа первого удара, и разведывательно-диверсионный батальон — друг друга стоят. Крутые парни! Ну и награды, — похлопал по прямоугольной отметине на груди, — величина планки впечатляет. Такой человек мог дезертировать? Да не смешите меня.

Значит, что? Либо они партию привезли нашим на продажу, либо, напротив, ищут каналы для переброски местным в другие сектора. Достойный бизнес! Вы знаете, — он доверительно понизил голос и, привстав на цыпочки, потянулся к моему уху, — мне Борух… в общем, один знакомый, недавно прислал десяток настоящих М-16! Абсолютно новые, в заводской смазке. Не угодно посмотреть?

— Уверяю, я не по этой части, — сделал я попытку охладить пыл толстячка, усмехаясь внутренне: вон куда добрались проданные нами когда-то Райзману винтовочки! Интересно, насколько выросла их цена по сравнению с полученной нашей бригадой?

Хозяин посерьёзнел:

— Так какое же у вас ко мне дело?

— Да нет никакого дела. Просто вот гуляю, осматриваюсь.

— Ясно… Разведка, значит. Что, у военных новые интересы в Кардине появились? Что-то мне такое внимание не по душе. Спасибо, я учту полученную информацию. — И засеменил обратно за стойку.

Пытаться убедить его в чём-либо показалось мне бессмысленным, поэтому я, видя в окно, что процессии сумасшедших давно уж след простыл, направился к выходу. Хозяин догнал меня, сунул в мой карман бутылку чего-то и, распахивая учтиво створки, зашептал:

— Не думайте, я, в случае чего, отблагодарю, — характерный жест пальцами, — если сочтёте возможным поделиться какими-либо сведениями, милости просим. В долгу не останусь.

Вышел на улицу, с удовольствием вдохнул вечернюю пыль города, показавшуюся после затхлого ломбарда с его душным владельцем свежим морским бризом. Вытащил из кармана презент, глянул.

Ого! Пиво, да не простое — пиво из нашего мира! «Гиннесс». Вот начальнице-то радости будет! Внимательно рассмотрел этикетку — до окончания срока годности ещё далеко. Любопытно, откуда оно тут?

Не прост толстячок, ох не прост. Он мне за две минуты рассказал о Рое, глядя на пятна от нашивок, больше, чем я узнал за всё время службы на «Скорой». Вот кому в разведке работать! Прирождённый шпион. Если и коммерсант такой же не иначе, давно уже миллиардер.

В другом конце улицы обнаружилось заведение совсем иного сорта крошечный магазинчик, торгующий всякими абсолютно ненужными вещами: какими-то статуэтками, резными финтифлюшками, шкатулочками, пейзажиками. Я бродил от одной пыльной витрины к другой совершенно очарованный. Вот где подарки выбирать! Всю жизнь придерживаюсь мнения, что если не знаешь с абсолютной точностью, в чём именно человек, для которого ты придумываешь подарок, нуждается, то следует дарить что-нибудь очень симпатичное и совершенно бессмысленное, не имеющее никакого практического приложения.

Может быть, я не прав, но всегда всё примеряю на себя. На нашу свадьбу надарили целую гору полезных в хозяйстве вещей — и что же? Посуда разбилась, одежда износилась — словом, за более чем полтора десятка лет семейной жизни от них не осталось и следа.