Осторожненько, так, так… Капля крови упала из канюли мне на сапог.
— Люсь, отпускай жгут.
Бережно подсоединяю шприц. Ну, потихонечку…
Исцеление наркомана всегда выглядит эффектно. Смесь лошадиных доз препаратов, стимулирующих дыхание и сердечную деятельность, оказывает поистине волшебное действие. Только что валялся кадр, употребивший чрезмерную порцию некачественной (или, наоборот, излишне качественной — это как смотреть) дури, на полу весь синий, холодный, мало чем от трупа отличающийся — и вот уже стоит на нетвёрдых ногах, нецензурно обругивая бригаду, спасшую его от верной смерти, за то, что обломала кайф, а благодарные родственники собирают деньги докторам.
Это — если мало от трупа отличается. А когда уже труп? Выдёргиваю иглу из вены. Выхватываю из ящика воздуховод. Придётся качать и дышать. И вернее всего — без эффекта. Раздражающий речитатив молитвы становится всё громче и громче.
Одному мне его из сортира не выволочь.
— Патрик! Дуй сюда бегом!
Пилот послушно вываливается из кабины и скачет к нам. Примериваюсь, как бы половчей ухватиться. Вдруг — глубокий, охающий, с причавкиваньем вздох. И ещё. И ещё. Наркоша тяжело заглатывает открытым ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, синюшная его морда помалу приобретает близкий к естественному цвет.
— Никак, ожил?
— А у тебя есть сомнения?
— Главное, чтобы у него их не было.
Из-за кустов появилась бабка, всплеснула радостно-недоверчиво руками.
— Знать, бабуль, доходчивы до Бога твои молитвы…
Глазёнки клиента приобрели почти осмысленное выражение. Мычит:
— Эт-т… чт-то… т-как…
Люси, не давая ему опомниться, наскакивает:
— На чём сидишь?
— М-морфий…
— Где берёшь?
— Т-там… в лесу… целый контейнер… Но там больше нет! А где спрятал, не скажу.
— У нас все и всё говорят. Ты с кем толкуешь, знаешь? Кто мы есть?
— Врачи… — тянет клиент не вполне уверенно.
— Какие?
— Ну, эти… Из дурки, в общем.
— Верно мыслишь. Тебе туда охота?
Мотает нечёсаной грязной головой.
— Раз неохота, даёшь мне чёткий и ясный ответ на три вопроса: точное место, где нашёл контейнер, куда спрятал дурь и кого ещё на иглу посадил.
Губы клиента поджимаются. Отворачивается. Патрик присаживается на корточки рядом с доктором, шепчет ей на ухо:
— Может, дать ему по репе?
— Погоди. — Рат повернулась к старухе: — Бабуль, у тебя плита топлена?
— Вот только перед вами зажгла, родные. Как раз воду ставить хотела, тут слышу — внук хрипит. Глянула да бегом звонить к старосте побегла. А что с ним было-то?
— Было? С архангелами решил покалякать. Не твои молитвы, остыл бы уже. Вот, чтоб он обратно на тот свет не собрался, тебе работа.
Вид старушки выражал готовность сделать что угодно для спасения никому, кроме неё, не нужной жизни беспутного внучка. Я не понимал, что собирается творить моя маленькая начальница, но, полагая, что ей виднее, помалкивал.
— Значит, так. Кладёшь вот это в холодную воду, — мышка выловила из нагрудного кармана что-то совсем крошечное и вложила в ладонь бабульке, — ставишь на огонь и смотришь внимательно, когда таять начнёт. Как растает наполовину — не больше, ни в коем случае не больше, — тащи сюда.
Бабка направилась куда-то выполнять полученные инструкции, а Рат вернулась к пациенту, уже окончательно пришедшему в себя и изрядно набравшемуся нахальства.
— Ну, голубь, будет у нас разговор?
— А пошли вы…
Я замахнулся было, но Люси остановила меня, легонько укусив за икру.
— Обожди. Тут надо дипломатичнее. Патрик, пукалку. Шура, браслеты.
Я, легко справившись со злобно шипящим наркошкой, завёл ему ручонки за спину и сковал наручниками. Давно уже верой и правдой служащие мне как в том мире, так и в этом, сколько раз выручали они меня! Масса удобств в работе — и всего-то за восемнадцать долларов.
— Ноги тоже, — командует Люси.
Ну, это можно сделать и его собственным ремнём. Патрик уже приволок из машины автомат, передёрнул затвор, картинно держит на локте дулом вверх. В глазах парня зародилось подобие испуга.
— Всё же повезёте?
— Не-е, милый, — нежно шепчет доктор, — возим мы хороших людей. А такого несговорчивого дерьма нам на дух не надо. Прямо здесь закопаем.
— Н-не имеете права!
— О чём ты, милый, говоришь. Я тебя только что сюда с того света за руку привела. Так что прав на твою никчёмную жизнишку у меня больше, чем у родной матери. Итак, отвечаем?
Парень изрядно напуган, но продолжает молчать.
— Ну что ж, — равнодушно пожимает крошечными плечиками Люси, — сам напросился. Ты про такое место — Китай — что-нибудь слышал?
Клиент мотает головой.
— Эт зря. Интересное место. И люди там живут изобретательные. По части пыток особливо. Вот пример старинной китайской казни: берётся придурок вроде тебя, в животе у него делается разрез и туда запускается живая крыса. Голодная, естественно. Любопытно, правда?
И Люси неспешно начала расстёгивать на пузе у наркоши рубаху. Я опустил руку на рукоять ножа, оглянулся на начальницу Она кивнула. Вынул нож, поиграл лезвием, стараясь пустить солнечный зайчик в глаза клиенту. Тот открыл было пасть, чтобы заорать, но Патрик тут же заткнул её автоматным дулом.
— Придётся крысой поработать. Эх, жаль, не знала заранее, позавтракала с утра. Шура, обеспечь дырку в брюхе и отвернись, пожалуйста. Мне раздеться нужно. — Наша фантастическая начальница взялась лапкой за верхнюю пуговицу своего кукольного белого халатика.